Праздник, который нельзя отменить. Бобруйчане о Дне, который не забыть

Елена Козулец:

– Есть у меня один день в году. ­Самый-самый.

В детстве, сколько себя помню, этот день был даже большим праздником, чем Новый год. Торжественность момента ощущалась сильнее, чем в день рождения. Даже дышалось по-другому. Мы приезжали к бабушке в село. Мама готовила, бабуля пекла – все к завтрашнему столу... Шла подготовка.

Утром просыпались рано, бросались носить на стол приготовленную вечером снедь. Кто-то включал телевизор. Мы слушали передачи, военные песни. Я и сестра ждали парад, подбегали к выпук­лому экрану телевизора и со всей душой (которую могут вложить в военную песню ребенок и подросток) на все свое сопрано пели: «Пусть ярость благородная...» или «Этот День Победы...» Потом начинали съезжаться гости. Поздравляли бабушку. Дарили цветы. Садились за стол.

Никто не говорил о войне. Бабушка тоже. Она рассказывала нам об этом в другое время. Вечерами. Немного и очень сдержанно. Под мелодии парада, льющиеся из телевизора, поднимались заздравные тосты... Бабушка сидела во главе стола. Матриарх нашей большой семьи, одна маленькая жизнь, один крохотный кирпичик в огромном фундаменте Победы. Мы снова пели военные песни, слушали бабушкины осторожные и мягкие рассказы о войне.

Ее нет уже 13 лет. В этом году подруги зовут меня отдохнуть на природе пару дней. Дети уже взрослые, никто не держит. Но 9 Мая, как и во все предыдущие 30 лет, я буду в другом месте. Там. В селе. На могилах моих ветеранов. Буду встречать свой личный день рождения.

Не год «без войны», не год мира, год памяти. Важный год. Важный, как и все предыдущие и последующие.

Вадим Самсонов:

– День Победы – праздник, к которому у нас в семье самое трепетное отношение. Хотя мой дедушка и не воевал, есть у меня история, благодаря которой понимаешь: победа ковалась не только на фронте, но и глубоко в тылу...

1980-е годы, мне лет 8. Каникулы, лето. Сидим, рыбачим с дедом на озере. Я никогда не расспрашивал его о войне, а тут дай, думаю, спрошу.

— Деда, а ты кем был во время войны?

Надеялся, разумеется (глупый мальчишка), на невероятный рассказ о легендарных подвигах. Как дед ходил в разведку, брал «языка», подбивал танки и самолеты. К тому же примерно в то время, в конце 1970-х – начале/середине 1980-х, вышло много новых фильмов о тех временах: «Они сражались за Родину», «Батальоны просят огня»... В общем, сижу, предвкушаю.

А дед тяжело вздохнул и просто ответил:

— Я, внучек, во время войны был председателем колхоза...

Словами не передать, как я тогда расстроился, услышав такой ответ. В голове сразу возникли все эти штампованные образы персонажей из фильмов: всяких там тыловиков, интендантов и прочее. Расспрашивать я дальше не стал, чем закончился разговор, уже и не помню.

Больше я никогда деда о войне не спрашивал. Никогда...

Прошло лет 20. И вдруг мне почему-то вспомнилось и посчиталось: бабушка моя 1932 года рождения, а дед на два года ее старше, а значит, он 1930-го. Следовательно,  в 1944-м ему было 14 лет. И он был председателем колхоза в небольшом селе на Урале. Понимаете? К концу войны 14-летний мальчишка был самым матерым мужиком на селе и отвечал за множество жизней!

Вот такие они, наши ветераны. Те, кто ковал общую победу.

Олег Дегтярев:

– Отец всегда поздравлял с утра: «9 Мая – настоящий праздник. Пусть у тебя в жизни не будет слова «война»!»

Когда я стал старше, не мог смотреть телевидение в эти дни без комка в горле.

Я хорошо помню своего деда. Он, очень словоохотливый и отменный рассказчик, не особенно распространялся о вой­не. Выпьет рюмку, пойдет, закурит на крыльце. А ведь не курил, только в этот день. Потом достанет баян, приложит правое ухо к нему (слышал плохо – контузило на войне) и начинает играть «На сопках Манчжурии».

Играет и плачет.

Я тогда не понимал.

А еще он не мог смотреть кадры кино и хроники, когда пехота в атаку бежит, прячась за танки.

Я спрашивал: «Деда? Ты плачешь?»

А он: «Нет, что ты, нет».

А я опять: «А почему ты плачешь?» И подходил ближе к его креслу, вглядывался, как блестят слезинки в темноте в отсветах экрана.

Он приподнимал очки и проводил своей огромной ладонью по глазам: «Нет. Не плачу. Вспомнил просто».

А баян я храню. Уже старый, рассохшийся, поцарапанный, без одной кнопки.

И деда уже нет.

Я не могу его обнять. Могу только сказать своему сыну: «9 Мая – настоящий праздник. Пусть у тебя в жизни не будет слова «война»!»

Евгений Грищенко, 54 года:

– Читаю новости: там хотят «отменить» 9 Мая, там хотят запретить День Победы! Там не разрешают проводить парад, а там – ход «Бессмертного полка»! Миллионы жизней, брошенные под колеса фашизма, спустя каких-то 80 лет стали для людей на Западе совершенно неважны! Запретить праздник, который дал возможность мирного неба над головой всему миру!

Помню, в 2015 году актер Василий Лановой вспоминал: «В Европе журналисты мне в лицо говорили: «Что вы в России со своей Победой носитесь? Вот мы уже забыли». Я спросил: «Сколько дней ваши страны сопротивлялись Гитлеру?» Молчат. Тогда я продолжил: «Польша была завоевана меньше, чем за месяц. За то же время в Сталинграде немцы смогли захватить всего несколько домов. Вся Европа покорилась за три месяца. Освобождать ее пришлось нашим солдатам. И какой ценой! Миллионы жизней советских солдат, отданных за освобождение европейцев от фашизма».

Я думаю, мы не забудем! Те, чьи предки сложили головы, чтобы мы могли жить!

Когда нашу Победу пытаются замолчать, забыть, стереть из памяти целых поколений и народов, нелишне напомнить, что во Второй мировой войне против ­войск Германии продержались:

Дания – 6 часов; Люксембург – 1 день; Голландия – 5 дней; Бельгия – 18 дней; Греция – 24 дня; ­Франция – 1 месяц и 12 дней.

А дом Павлова в Сталинграде держался 58 дней. Один дом!

Это должен помнить каждый. Об этом надо говорить нашим детям и внукам, чтобы помнили! Потому что праздник 9 Мая – день, когда стало возможно наше будущее – запретить никто не вправе!

Олеся Свиридова:

– Однажды мне сказали: «А чего ты так хлопочешь на 9 Мая? У тебя же никто не воевал, ни медалей, ни наград, ни фотографий». И я, которая «снаряжала» мужа и двух малых детей на парад около танка Бахарова, задумалась. Действительно, а чего это я так трепетно отношусь к Дню Победы?

Все просто.

Да, о моем дедушке не напишут. Он не получил наград, не был в высоком звании. Не осталось ни единой его фотографии, лишь имя на плите братской могилы под Кировоградом, где он погиб в ходе наступательной операции. Мы даже его отчества не знали, так как бабушка, вспоминая, называла его лишь по имени.

Другого деда немцы угнали в Германию. Может, на работы. Может, в лагерь. С тех пор о нем ничего не известно.

И такие истории есть во многих семьях. Если кому-то «не повезло» нести на параде фотографию родственника в медалях, если у кого-то нет пропахшего махоркой кителя с наградами, это не значит, что он не знает цены Победы и не имеет права ее отмечать. В Беларуси во время войны погиб каждый третий. Много ли семей сегодня могут сказать, что их не коснулась война? Каждому, наверное, хотелось бы, чтобы его деды имели награды, звания, подвиги. Но если их нет, это не повод не гордиться своими дедами. Без погибших не было бы выживших, без ненагражденных не было бы отмеченных медалями и орденами.

Таких большинство, которые положили жизни в битве с врагом, но не были отмечены посмертно. Гордитесь вашими дедами, если они внесли свой вклад в Победу. 9 Мая – праздник, который никто не сможет у нас отобрать!

Илья Мартынов:

– Хочу рассказать о самых сильных впечатлениях из детства, касающихся Дня Победы. Отец всегда нас готовил к празднику основательно: учил с нами военные песни, рассказывал историю, делал огромные флаги и отправлял на площадь Победы.

И вот 9 Мая 1997 года. Мне 9 лет. Маленький, неразумный, но с чувством, переполняющим сердце. Готовили для ветеранов праздник в школе, и песня «Темная ночь» была заключительным аккордом. Репетировали с отцом песню, танец, ведь после нашей постановочной сценки и всех песен мы должны были выбрать себе ветерана из зала и станцевать с ним этот медленный танец. Готовились очень ответственно!

И вот день икс. Я подошел к бабушке, самой старенькой, протянул руку, жду, чтобы она протянула свою, чтобы я мог ее пригласить, но она не обращала на меня внимания и смотрела в окно... Пока я до нее не дотронулся. Она с натянутой улыбкой привстала и со слезами на глазах вышла со мной на танец... Мы покружились: она, маленькая, легкая, словно пушинка, и я, 9-летний, на ее фоне выглядевший на все 18... Она присела на место после моего поклона, закрыла лицо руками...

После этого ее соседка объяснила мне: «Внучек, она глухая после контузии, у нее на войне погибли муж и два сына… Никого у нее не осталось...»

Тогда будто что-то укололо меня в самое сердце. Я запомнил эти ощущения, каждый год вспоминаю. Уже почти 20 лет прошло, а я, здоровый мужик, каждый год в День Победы вспоминаю эти мгновения и не могу слез сдержать...

Решил поделиться этой историей, потому что сегодня были поминки прадеда (каждый год отмечаем), который чуть больше полугода до Победы не дожил – получил пулю от врага. Погиб ради того, чтобы жили мы.

Низкий поклон всем живым и тем, кого с нами нет!

Михаил Кулешов, фото из архива "БЖ" Александра Анташкевича