Вы знаете, что такое инфляция счастья? Я уверен, что вам знакомо это чувство. Например, сегодня вы смотрите в широкий цветной монитор телевизора, который без ряби и с качественным звуком показывает вам дикую природу сердца Амазонии. Что вы чувствуете? Обыденность.
А сравните эти ощущения с долгожданной настройкой совместными семейными усилиями картинки и звука у старой ламповой «Радуги», возле которой уже стоит праздничный новогодний стол. Вы еще помните разницу ощущений?

Что сегодня нужно человеку, чтобы испытать такой же объем счастья, который он испытывал, купив в 1970-е магнитофон, в 1980-е – джинсы, в 1990-е... вообще что угодно?

Мне кажется, вся вина за так называемую инфляцию счастья, которую точно и красочно описал Пелевин, лежит на изобилии, в котором мы с вами сегодня живем. Виновато отсутствие дефицита.

Как может изобилие не быть благом, спросите вы. Что хорошего может быть в дефиците? Разве это не замечательно, когда есть все и в достатке? Замечательно, конечно. Но.

Я вспоминаю слова одного своего умного (или мудрого?) друга. Как-то вечером за чашкой далеко не дефицитного нынче хорошего алкоголя мы с ним беседовали о детях, и он сказал очень точную, как мне кажется, фразу: «У моего сына очень много хороших игрушек. Наверное, поэтому нет любимых». Разве это не правда?

Когда у тебя чего-то очень много, этим «чем-то» очень трудно дорожить. Помню, когда я в детстве выпросил у своего одноклассника книгу «Виннету – вождь апачей», чтобы почитать в выходные, и стремглав несся домой, чтобы успеть. В тот момент я был полностью, предельно, невозможно счастлив. Счастлив, держа в руках обычную книгу. Сегодня, когда вся литература мира лежит у меня в смартфоне, в таком обладании, увы, нет не то что счастья, но даже удовольствия. Это и есть инфляция счастья. Правда-правда, я не вру, это даже экономика подтверждает – доступность прямо-таки рушит стоимость. Ну и не стоит забывать о том, что есть незыблемый закон подлой человеческой натуры: «То, что достается даром, и даром не надо!» В нашу психику жизненный опыт множества поколений вплавил незыблемый постулат: бесплатное и обще­доступное не может быть ценным. Вы все еще не верите?

Возьмем для примера обычный хлеб. Наши прабабушки и прадедушки, знавшие голод не теоретически, глядя на современных подростков, удивляются и ворчат: «Как можно не ценить хлеб?» Это же... ХЛЕБ! Действительно, даже в мое школьное время в стенах столовой вешались мотивационные и нраво­учительные плакаты, такие как «Хлеб – драгоценность, им не сори!» Я помню, как босоногие мы бежали к продуктовому полупустому магазину наперегонки, чтобы «вступить» в послеобеденную очередь и получить на руки мягкий, почти горячий, ароматный хлеб или батон. А затем шли домой и, прекрасно осознавая всю неотвратимость родительского наказания, все равно сгрызали у него обе корки. Вкусные, долгожданные корки обычных батона или хлеба. И это было настоящее счастье. Разве удивишь кого-то сегодня теплым хлебом?

Сегодня дети не понимают, что ценного может быть в книге или фильме, если их и дома самосвалами вози, и в сети читай, не перечитаешь. Благодаря таким доступности и изобилию наши библиотеки и фонотеки, собираемые всю жизнь, вдруг стали золотом лепреконов и из драгоценных камней превратились в глиняные черепки. Диски, плас­тинки, кассеты – все, что приводило в неописуемый восторг хозяев еще несколько лет назад, сегодня можно все чаще встретить на свалке.

Практически все религии мира требуют от своих приверженцев одного и того же – самоограничения. Причем ограничивать надо именно потребление. Может быть, это своеобразная «антиинфляционная политика»? Попытка предупредить или хотя бы сгладить ту самую «инфляцию счастья», которая растет просто угрожающими темпами?

...В 1990-е моим самым заветным желанием было купить и съесть целую коробку конфет Rafaello. Одна единственная конфета, которую я попробовал в те годы, сделала меня самым счастливым ребенком на планете.

Спустя десятилетия, прогуливаясь по магазину, я снова увидел их. И купил. Целую коробку. И съел. И знаете что? Было вкусно.

Но счастья не прибавилось.