Живые истории. Любовь сильнее страха

Даня был младшим из четверых. Не известно (увы), что конкретно случилось, но вскоре после его рождения родители ушли в лучший мир, оставив наследников самостоятельно постигать жизненные премудрости. Конечно, к посторонним людям мальчик не попал, а стал воспитываться в семье старшего брата Александра. Из которого, к сожалению, наставник был так себе: не способности замечал и развивал, но использовал в качестве помощника во всех хозяйственных делах. Позже Данила признавался, что был у родственника не наравне с остальными членами семьи: скорее, его можно было определить как работника, который должен был быстро справляться по хозяйству, создавая при этом хорошее подспорье хозяину.
Но был в этом и значительный плюс для дальнейшей жизни: рукастый, ловкий, смекалистый нигде не пропадет и без куска хлеба не останется. А коли привык без дела никогда не сидеть, так уж и глупостями вряд ли какими заниматься станет.

И если забежать во взрослую жизнь Даниила Лаврентьевича и описать его зрелого, именно таким он и сформировался: трудолюбивым и работоспособным, дотошным и аккуратным, серьезным и рассудительным.

Поля росла в дружной и большой семье. Сызмальства помогала родителям, училась всему у них и старших братьев и сестер (она тоже была младшенькая). А чтобы больше чего умела, отец пристроил ее на учебу к евреям. Наука эта пошла на пользу: шить и готовить девочку научили отменно. Наверное, еще и природный талант был, потому что поварским искусством Пелагеи Ивановны всю ее жизнь восхищались многие. Более того, умела она (а это, согласитесь, дано не всякому) накормить толпу. И этот дар впоследствии не пропал, а активно использовался: каждое лето по просьбе председателя колхоза за трудодни женщина готовила комбайнерам, механизаторам и вообще всем, задействованным в посевной, а потом и в уборочной. Словом, небольшую-то семью из четырех человек иногда запариваешься снабжать трехразовым питанием, а тут такая орава. Причем еда у Польки получалась настолько вкусная и сытная, что никто и не помышлял о том, чтобы сменить повара.

Я даже думаю, что при других жизненных обстоятельствах или в иное время это могла бы быть мировая кулинарная знаменитость. Хотя, по счастью, и так многим довелось отведать ее аппетитную и лакомую стряпню.

Вот, собственно, пару слов о происхождении моих героев. Как же все складывалось у них?
Данила был старше Полинки на восемь лет. Потому, когда 19-летним парнем уходил на службу в армию, вряд ли поглядывал на совсем еще девчонку. А вот когда через три года бывший артиллерист вернулся в родное Подречье, тут уже сразу обратил внимание на симпатичную молодую особу. Она, кстати, часто бывала в доме брата Александра – дружила с его дочерью. Да и заменивший отца родич, заметив, в чью сторону посматривает младший Петруша, подбодрил и одобрил: мол, девки у Ивана – что надо, и будет вовсе не плохо породниться с Чайками.
Справедливости ради стоит сказать, что в юные и молодые годы Поля слыла местной красавицей, едва ли не половина сельской мужской братии сохла по ней. Разумеется, ее выбор в пользу Дани обрадовал далеко не всех. Но кто-то молча покоряется судьбе, а кто-то пытается противостоять обстоятельствам и добиваться своего. Один из воздыхателей по имени Яша был именно из таких. Как он свое «против» выразил, спросите вы? Да просто и незамысловато: измазал скамью возле Полинкиного дома «ароматным» коричневым веществом. Нагулялись влюбленные, стали провожаться, да и присели перед прощанием на минутку-другую на лавочку. Сидят и «чуют» – не то что-то. Он на нее взглянет, такой же взгляд в ответ получит, и оба недоумевают: с кем же такая неприятность приключилась? Расстались без выяснений (не принято такое раньше было). А наутро Полинка «разведку» к скамейке «провела». Тут-то вся тайна и раскрылась…

Поженились и повенчались молодые люди, когда ей исполнилось 17. Перед тем Поля осиротела. Решил папа заказать для приданого дочери сундук из ели. Поехал с мужиками в лес. Стали елку валить. Накренили на Ивана (а он сильный был, самонадеянный), думали, удержит. Не получилось: тем деревом его и раздавило.
Жили молодожены очень хорошо. Все у них было мирно да ладно. Данила каждое утро отправлялся в Белый Берег на работу, а Поля успевала вдоволь выспаться и все домашние дела переделать. Рано связанной узами Гименея молоденькой девушке хотелось и развлечений – сильно манили танцы. Супруг не горел желанием составлять ей в этом компанию, а ее отпускал: пойди, потанцуй. Прибежит Полинка на местный молодежный сбор, побудет немного – и домой: уже будто и не танцуется, не так уж и хотелось.
До войны семья увеличилась: на свет появились сын и две дочери (к слову, Полина не хотела, чтобы в ее семье было так же много детей, как в родительской). Счастливое и спокойное существование прервалось в 41-м. Набожная Пелагея все четыре с лишним года носила на груди «Святое письмо», искренне верила, что вся семья получит высшую защиту. Правда, молодая женщина хоть на Бога надеялась, да и сама не плошала. А спасаться было от чего. В первую очередь от голода. Но животы никому не сводило – умела хозяйка буквально из ничего еду сообразить. Следующая угроза – возможность (и весьма неиллюзорная) физической расправы. Потому старались держаться бок о бок. А убегая в лес перед приходом врага, верная жена констатировала: «Данила, если что, погибать вместе будем!»
Однако благодаря, наверное, врожденной смелости младшая дочь Ивана совершила настоящий подвиг, по-видимому, даже не особенно это осознав. Дело было так. Постоянно прятаться от немцев все же не получилось. Однажды вечером в хату заглянул старший деревенский полицай и предупредил о расстреле, назначенном на завтра. Действительно, на следующий день всех мужчин поставили к забору. Младшая дочь, что была у Пелагеи на руках, стала просить есть. «Сейчас нас накормят!» – только и ответила малышке, а сама не сводила глаз с мужа. И вдруг увидела, как по щекам Данилы текут слезы. Тут же подбежала к немцу: «Пан, пан! Это не его, а мои родственники в партизанах!» Тот, конечно же, ничего не понял и позвал переводчика. Ему бесстрашная женщина повторила то же самое. Никто не знает, что сказал оккупанту толмач, да только «пан» велел Данилу вывести из шеренги.

О дальнейшем случившемся Пелагея Ивановна говорила буквально следующее: «Его вывели, а меня вместо него не поставили. А я же не дурная самой на расстрел становиться!» Такая вот удача...

После освобождения Белоруссии Петруша попал в действующую армию. При форсировании Одера был ранен в ногу. Награжден медалью «За отвагу».
В 46-м был репрессирован, получил 10 лет. Семье после вой­ны было и так непросто, а тут еще остаться без хозяина. Вот Поля и не посмотрела на то, что это государственная награда, и продала медаль, решила: с вырученными деньгами будет легче выжить. Вертелась как могла: работала в колхозе, дома с хозяйством управлялась, детей кормила-растила, едой и деньгами старалась супругу помочь. А Данила был знатным плотником и печником. Да таким, что после амнистии 53-го еще год не возвращался домой – хорошо зарабатывал, а деньги жене и детям пересылал. Но кроме материального, шли к родной Полечке душевные (порой даже в стихах) письма. Лаврентьевич любил историю, литературу, много читал, отрывки, а иногда и целые произведения наизусть цитировал. Особенно уважал Некрасова, Гоголя и Толстого. К слову сказать, двоюродная сестра Поли работала учителем русского языка и литературы, но всегда поражалась знаниям, что были у мужа родственницы. Любили послушать Петрушу и односельчане, считали его человеком умным. Как знать, получи Данила образование, был бы, возможно, ученым мужем.
...На их долю выпало много всего. Но пришлось пережить и самое страшное, что только может быть у родителей, – смерть двоих детей.
Говорят о жизни, что это не поле, которое легко перейти. Нива, доставшаяся этим людям, была длинна, извилиста и совсем не равнинна. Как у многих из того поколения. Это были простые, достойные труженики, но дай бог каждому так прожить жизнь.
Даниил Лаврентьевич умер в 1992-м. Пелагея Ивановна пережила мужа на десять лет. Все эти годы, вспоминая былое, она всегда уважительно называла супруга «мой хозяин».

P.S. Если хотите поделиться своей лавстори, звоните по телефону +375(29) 652-68-72. Конфиденциальность гарантируем.