
Забытые адреса-1. К истории наименования и переименования городских улиц
648 0

Сколько улиц было в средневековом Бобруеске? Почему наш город до революции сравнивали с Петербургом? Какая бобруйская улица подвергалась наиболее частому переименованию? Все ли названия вернулись в наш город после немецко-фашистской оккупации?.. Не думаю, что даже самые коренные бобруйчане сразу могут ответить на эти вопросы. Попытаемся им помочь.
С времен тех давних
В 1639 году в нашем городе на Березине уже было 15 улиц и 2 переулка, на которых стояло более четырех сотен домов бобруйчан. Как свидетельствует инвентарь того времени, все улицы имели названия. Самая большая Подольная или Поречная была с 70 домами по обеим сторонам, Кабаровская – с 16, Ильинская – с 19, Козырина – с 29, Слуцкая – с 23, Поповская, Бороженинова и Свислочская имели по 17 домов, Пущина – 14, Скабина или Насенниковичова и Михна Никоновича – по 13, Кулешова, Копыльничова, Киселевская и Прудовая были в основном средними улицами, а переулок Безносовский, например, состоял всего из 9 домов по обеим сторонам.
С возведением крепости на Березине в ней тоже появлялись улицы, строились укрепления и дома. Во второй половине ХІХ века на территории цитадели уже было около 150 жилых и нежилых казематов, более 120 каменных и около 200 деревянных строений. Большинство вытянутых кварталов ориентировалось длинной стороной вдоль главной в городе Минской улицы. Внутри цитадели, прорезая ее насквозь от Минских до Рогачевских ворот, была одна, мощеная камнем, Гренадерская (сегодня – Т. Нарбута) улица. Перекрестки с ней образовывали мощеные же: в южной части Пехотная (сегодня – Историческая), в центральной – Кавалерийская (сегодня – Дунина-Марцинкевича) и Артиллерийская (сегодня – Оппермана) улицы.
«Невский» у нас был, а Линии до сих пор есть
…4 января 1826 года последовал указ Николая I об утверждении нового плана размещения форштадтов при Бобруйской крепости и условиях выдачи ссуды на строительство домов в 100 тысяч рублей. Форштадты получают регулярные очертания. Существующая планировка Слуцкого и Минского форштадтов дополняется 5-й линией кварталов для участков под жилую застройку. Вместе с этим происходит упорядочение стихийного строительства, возникшего вокруг крепости. В первую очередь с берега Березины переносятся дома военно-инвалидной команды на земли за 4-й линией Слуцкого форштадта. Местность, в которой строятся 125 нижних чинов, получает название «Солдатская слобода», а улица, образованная их домами, — Инвалидная. Такое же приращение получает и Минский форштадт. Пожалуй, тогда в царском указе впервые были упомянуты бобруйские улицы-линии.
Первые же упоминания о линиях на Васильевском острове в Петербурге относятся к 1710-м годам. Петр I, мечтавший, чтобы новая столица была похожа на его любимый Амстердам, распорядился выкопать на острове прямоугольную сеть каналов. Проезды по берегам продольных каналов должны были именоваться перспективами (от латинского perspicio – «просматриваю»), а вдоль поперечных – линиями (от латинского же lineo – «переулок, закоулок»). По сложившейся в первые десятилетия существования города и позже исчезнувшей традиции линиями стали называть проезды, застроенные только с одной стороны. Поэтому вдоль каждого поперечного канала прошли две линии – по правому и по левому берегам. Самая первая линия получила название Кадетской, по расположившемуся в бывшем дворце Меншикова Сухопутному шляхетному кадетскому корпусу, а остальные были пронумерованы – от 1-й до 27-й. В нашем городе тоже были образованы улицы-линии в количестве девяти с исчезнувшей со временем в нумерации 4-й линией. Правда, в отличие от Петербурга, собственных имен линии не получили, оставаясь и сегодня улицами под порядковыми номерами от 1-й до 10-й. Зато в Бобруйске, как и в северной российской столице, был сначала хутор, а затем слобода Пески – наиболее населенный район города, где в конце ХІХ века проживали около 1200 человек.
Дореволюционные промзоны
В городе, издавна славившемся своей деревообработкой, лесопильные заводы располагались у главной водной артерии – «при реке Березине»: предприятия Мордуха Гецова – в Кривом Крюке, Гешеля Кастелянского – в 1-й полицейской части, И. Каценельсона и сыновей – на Березинском форштадте, которые зачастую не имели конкретного, с указанием улицы, адреса. В стороне от реки с этим было лучше – например, заводы Антона Добкевича и Иоанникия Корниловича находились на Адамовской и Дмитриевской улицах, а Карла Незабытовского – на Набережной. Промышленное оживление в конце ХІХ столетия царило в районе улиц Шоссейной и Старослуцкой, где работали соответственно маслобойный завод Израиля Виленского, махорочная и табачная фабрика Шлиомы Стисона, медоваренный завод Носона Шапиро и табачно-махорочная фабрика «Шмулевич и Гурвич», машиностроительный, железно-медно-котельный и чугунолитейный завод Владислава Смецюшевского и Мечислава Свенторжецкого. Неподалеку, на углу Глусской и Антоновской, действовали механический завод и обозная мастерская Татьяны Андреевой, а ближе к центру – дрожже-винокуренный завод №64 Викетия Поклевского-Козелла и Карла Незабытовского на безымянной в то время улице. На более центральной Столыпинской, 64, функционировал мыловаренный завод Голанта.
Опять же, на окраинах города как-то обходились без почтовых адресов – письма доставлялись просто на кирпичные заводы братьев К. и Э. Пружининых, Ковалерчика и Орлика на хуторе Млынок, Гирша Розенберга «при Березинском форштадте», на Бобруйский №3 казенный винный очистительный склад «на дороге к ст. Бобруйск Либаво-Роменской ж.д.».
Когда грянула революция
Время октябрьского переворота 1917 года было отмечено в городе на Березине возникновением новых органов власти, многочисленных партий и общественных организаций. В результате революционных преобразований Совет рабочих и солдатских депутатов занял помещение на углу Муравьевской и Гоголевской, Бобруйский комитет РСДРП – на Муравьевской, 120, а его «киоск» – на перекрестке улиц Муравьевской и Семеновской. Комитет Бунда размещался на Романовской, 50. Бюро городской организации Еврейской социалистической демократической рабочей партии Поалей-Цион находилось на углу Семеновской и Ольховской. Бюро народной сионистской фракции Цеирей-Цион нашло приют в доме Рабензона на Пушкинской улице. Бюро студенческой социалистической секции помещалось в «квартире товарища Рогинского» на углу Столыпинской и Муравьевской. Бюро труда и правление Бобруйской организации уволенных больных и раненых воинов размещалось в доме Наймона на Муравьевской улице. Наконец, бюро организации учащихся средних учебных заведений вело прием посетителей в мужской казенной гимназии, а общегородской политический клуб обосновался в гимназии Лазаревой на пересечении Слуцкой и Татьяновской улиц.
Широко были представлены в нашем городе профсоюзы. Так, адресом профессионального союза служащих лесных предприятий было помещение Общества взаимного кредита в доме Палея на Муравьевской. Бюро профсоюза работников кожевенных предприятий размещалось на Шоссейной, 28. Бюро профсоюза работников «печатного дела» находилось в доме Зальцермана на Ольховской. Профессиональный союз печников, каменщиков и штукатуров обретался на Скобелевской, 100. Бюро профсоюза плотников занимал помещение на Татьяновской, 95. Бюро Союза еврейских учителей было открыто на улице Слуцкой, 46.
Отметим интересный момент переименования самой популярной бобруйской Муравьевской в улицу Керенского, название которой просуществовало только до прихода в город кайзеровцев. Однако адрес этот успели отметить в своих реквизитах, например, ветеринарный отдел управления «отдельного начальника дорожных работ Западного фронта», помещавшийся на улице Керенского, 197, и столовая отдела на углу Керенского и Лукской.
(Продолжение следует).
Александр Казак
Иллюстрации из открытых источников интернета