Всегда на слово «надо» отвечал действием

Федор Кондратович родился в Токарях. Ему не исполнилось и 14 лет, когда разразилась война.

– Отца призвали в армию здесь, в Бобруйске, – рассказывает Федор Николаевич. – Он сразу же отправился в Калугу. Вот были люди! Преданные, патриоты. Всегда на слово «надо» отвечали действием, а не вопросами. В Кирове, недалеко от Калуги, он попал в немецкий плен.

Только спустя долгое время семья Федора Николаевича получила скупое официальное уведомление. Был. Служил. Пленен. Погиб. Похоронен на кладбище в общей могиле.

– В Мирадино – немцы, в Ясене – немцы, в Сычково – тоже немцы, в Боярах – полиция, – вспоминает Федор Кондратович. – Партизаны стали появляться одновременно с немцами. Уходили в лес, прорывались с оккупированной территории, изредка что-то взрывали, ломали, выводили из строя. Я хоть и пацаном был, но помню – много схронов было с оружием везде. У нас у самих во дворе была сложена длиннющая лента дров. А под дровами было закопано оружие, смазанное, завернутое в тряпье. Это только брат мой старший знал и никому из нас – ни маме, ни мне – не говорил. Наверное, правильно делал. Поддерживал с партизанами связь так, что никто и не знал.

Брат, как и отец, тоже не пережил войну. Был подпольщиком, партизаном, а в декабре 1944 года пропал без вести.

Немцам нужна была рабочая сила. Рыскали по домам, искали мужчин, ребят. Федор Николаевич помнит, что постучались однажды и к ним. Старший брат успел под пол спрятаться, а он – нет. Забрали прямо из дома под причитания матери. Отвезли в Осиповичи, где стояли длинные конюшни – наследство кавалерийского полка. В этих конюшнях немцы собрали немало пригодного к работе населения.

– Они тогда занимались тем, что валили лес и гоняли его в Германию. Конечно, не сами, а нашими руками. Командовал у них, как сейчас помню, какой-то однорукий офицер с револьвером, весь при параде. И вот он посетил конюшни, осмотрел всех, кого собрали. Подошел ко мне. А я крепкий был, рослый. Он меня щупает и приговаривает: «Гут, гут». Видно, подхожу для работы. Помнится, человек сорок всего отобрали. Нас привели под конвоем на вокзал, кинули в вагон и отправили в Мирадино. Там выдали всем аусвайсы (пропуска) и отправили валить и пилить лес.

Молодой Федор пробыл на лесопилке около полугода. Не самые приятные времена, ведь жизни работяг никто из оккупантов не считал, о здоровье не справлялся. Поддерживали силы для работы и жизни, не более.

– Достаточно вспомнить, как нас кормили. Тянули лошадь, которая уже, может, неделю как издохла. В ней уже черви копошились здоровенные. И вот это нам варили, делали похлебку.

Потом пришли наши. Федор Николаевич был спешно призван в армию и совсем скоро переброшен из Бобруйска сначала в Калугу, в состав 18-й запасной стрелковой дивизии 35-го стрелкового запасного полка, а потом на восток. Парню не было 18.– Несколько лет, до 1961-го, я прослужил во внутренней тюрьме, потом в общей в Бобруйске. Не успокаивались тогда, искали полицаев, предателей, немецких прихлебателей. Потом людей опять начали «фасовать», перебрасывать с места на место. А меня отправили на комиссию в Могилев – начались проблемы со здоровьем. После многочисленных обследований дали III группу инвалидности и пенсию – 36 или 34 рубля. Пригрозили, что нигде на работу не возьмут. Но ошиблись. Работать-то хочется. А как? Смухлевал, признаю: вырвал я из военного билета 24-ю страницу и вставил туда страницу своего товарища – он здоровый был как конь. Так попал на РТИ. Много лет там проработал, обучился работать на каре...

Сегодня Федор Николаевич души не чает в своей дочери. А второй дочкой называет социального работника Наталью. Она – прекрасный собеседник, содержит его дом в порядке и чистоте. Добрая и терпеливая, с покладистым характером. Приятному общению Федор Николаевич всегда рад. Мужчина признается, что вредных привычек за жизнь не приобрел, алкоголь не употребляет: «Единственное, люблю делать запасы, чтобы всегда было что-то припасено из продуктов – крупы, картошка, консервы. Алкоголь дарят, но он у меня так и стоит…»

– Меня никогда никто не упрекнет, что я был несправедлив, – говорит Федор Кондратович. – В жизни нужно быть, как говорится, щепетильным. У меня исключительная биография. Я никого никогда не обижал. Людям всегда (и сегодня) нужна доброта.

Федор Николаевич награжден медалью «За Победу над Германией», юбилейными медалями.

Фото Анастасии Кастрицы.