Воссоединились навсегда. Как воины из Бобруйска помогли границу отодвинуть

Без малого два десятилетия после обещаний Польши не препятствовать свободному развитию культуры, языка и выполнению религиозных обрядов, данных в Рижском мирном договоре, белорусы по ту сторону межи страдали от притеснений не только в этом. Конец угнетению наших соотечественников был положен 17 сентября 1939 года.

Реакция на отторжение

Из оперативной сводки Генштаба РККА: «С утра 17 сентября войска Рабоче-­крестьянской Красной армии перешли границу по всей западной линии от реки Западная Двина (наша граница с Латвией) до реки Днестр ( наша граница с Румынией). Отбрасывая слабые передовые части и резервы польской армии, наши войска к вечеру 17 сентября достигли: на севере – в Западной Белоруссии – м. Глубокое, ст. Парафианово, овладели железнодорожным узлом Молодечно и м. Воложин. На Барановичском направлении частями Красной Армии форсирована река Неман и заняты м. Кореличи, Мир, Полонечка, железнодорожный узел Барановичи и Снов… Население встречает повсеместно части Красной Армии с ликованием».

Как свидетельствует история 8-й Минской стрелковой дивизии, тоже отправившейся из Бобруйска в освободительный поход, наши бойцы с первого дня практически не встретили сопротивления на границе – кад­ровые пограничные части были отведены на запад Польши для борьбы с немцами, а небольшие резервные подразделения бросали оружие и объекты охраны и беспорядочно отступали. Неслучайно при пересечении госграницы были ранены только три красноармейца, а в плен взяли 35 поляков, и один был убит. Не встречая сопротивления, бобруйские полки продвигались дальше в колоннах. Даже в Несвиже, где стоял мощный польский гарнизон, ожидавшегося боя не произошло, а местные жители встретили воинов 229-го полка цветами. Лишь при вступлении в Клецк подверглись небольшому обстрелу бойцы 2-го разведывательного батальона, которому затем сдались в плен 20 офицеров, 380 солдат и 12 медсестер и достались трофеи в виде 370 винтовок, 20 пулеметов и нескольких складов с оружием и боеприпасами.

В течение первого дня похода так же радушно, с цветами и слезами радости встречало население воинов 310-го и 151-го полков 8-й дивизии, к исходу дня 18 сентября вошедшей в Барановичи. А до того была встреча советских воинов в Радошковичах. Вот как о ней писала тогда одна из газет: «День 17 сентября навсегда останется в памяти жителей местечка Радошковичи. Волею 170-­миллионного советского народа могучие полки Красной Армии принесли свободу и счастье единокровным братьям-­белорусам. Население ликовало, празднуя освобождение из-под панского гнета. С песнями о великом Сталине, о социалистической родине в гости к трудящимся местечка пришли колхозники колхозов «Пламя» и «Пограничник», ученики и учителя Роговской средней школы. На улицах появились красные знамена. … Сначала жители местечка не могли поверить, что дети трудящихся советской Белоруссии учатся бесплатно в школах, институтах и университетах. Они с огромным интересом слушали рассказ колхозников о культурной жизни советской деревни. С большим подъемом прошел митинг. Заведующий райземотделом тов. Науменко и директор Роговской МТС тов. Головнев рассказали крестьянам о щедрых урожаях колхозных полей, обрабатываемых сложными сельскохозяйственными машинами…»

Еще сутки 310-й и 229-й полки занимались ликвидацией польских банд в лесах, затем были отведены за демаркационную линию на восточный берег Буга, в район Дрогичина. Передав охрану государственной границы пограничным частям, 8-я стрелковая дивизия на этом свой поход с миссией освобождения Западной Белоруссии закончила и сосредоточилась в районе Высоколитовска.

Разве могла защитить такая Польша?

Из ноты правительства СССР, врученной польскому послу в Москве утром 17 сентября 1939 года: «Польско-­германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше… Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными…»

Конечно, Советский Союз ввиду угроз после вторжения Германии на польскую территорию не мог далее оставлять в беде своих соотечественников. Да и почти за двадцать лет польского правления жизнь белорусов превратилась в страшную картину запустения и нищеты: предметы первой необходимости буквально стали предметами роскоши; крестьяне в большинстве своем ходили в лаптях, а жилища их все больше хирели; дети могли обучаться только в польских школах, так как белорусских или русских не было; смертность крестьян превышала все мыслимые пределы. Люди вынуждены были варить картофель в соленой воде по несколько раз, экономя на очень дорогой соли. С той же целью поддерживали огонь в печах сутками и одалживали соседям, чтобы не расходовать спички. А чтобы приобрести, например, тетрадку, ребята должны были собрать 30 килограммов каштанов и получить за них 5 грошей. Медицинская помощь в Западной Белоруссии была платной, родильных домов не существовало – только в отдельных больницах имелись койки для рожениц, но попасть в такие больницы можно было только за большие деньги… Нигде в Европе не было таких бедных урожаев, такого захудалого поголовья скота, такой отсталой техники, как в Западной Белоруссии.

Сколько бы просуществовало лоскутное государство?

Из доклада председателя Совнаркома и наркома иностранных дел В.М. Молотова «О внешней политике Советского Союза» 31 октября 1939 года: «На протяжении всего времени властвования польской шляхты на территории Западной Белоруссии капиталисты и фабриканты подвергали жуткой эксплуатации рабочих. Эти изверги довели до разорения рабочий класс, заставляли за бесценок работать на своих предприятиях… Польские магнаты и помещики лишили крестьян земли, морили голодом и холодом десятки тысяч ­батраков…»

Безусловно, польское государство, построенное на угнетении и грабеже национальных меньшинств, показало за два десятилетия всю свою нежизнеспособность, свою внутреннюю несостоятельность и развалилось как карточный домик. В самый короткий срок польские правящие круги обанкротились, элита просто сбежала, бросив народ на волю судьбы. Армия не добилась ни одного оперативного успеха, в том числе и по причине того, что значительная ее часть была навербована насильственно из национальных меньшинств, ненавидевших власть страны, ставшей тюрьмой народов.

Четыре воеводства – Виленское, Новогрудское, Полесское и Волынское, отмечавшиеся в польской статистике как «восточные», составляли 32 процента всей территории, 17,5 процента населения, но имели всего 6 процентов промышленных предприятий и вырабатывали только 1 процент электроэнергии. Более того, средняя зарплата рабочего, например, в Новогрудском воеводстве составляла лишь 35 процентов аналогичного заработка в Варшавском воеводстве; на Полесье в руках одной тысячи помещиков находилось две третьих земельной площади, тогда как 70 тысяч (!) бедняцких белорусских крестьянских хозяйств владели менее чем одной шестнадцатой частью земель.

В то же время в глубину Польши изгонялись «подозрительные» белорусы, а их наделы правительство бесплатно раздавало осадникам – отставным военным и жандармским офицерам, оставшимся преданными панам. Сами становившиеся «малыми панами», они превращались в больших кровопийцев, выжимавших из народа последние соки. Можно представить, что творили они, если в Западной Украине и Западной Белоруссии насчитывалось более 20 тысяч осадницких усадеб. Стоит ли говорить, что белорус в Польше не мог получить работу ни в одном учреждении. Свое властвование над национальными меньшинствами правительство поддерживало системой карательных экспедиций, полевых судов, белого террора, натравливанием представителей разных национальностей друг на друга. Карательные рейды усмиряли сотни деревень, мучили тысячи людей. Распад польского государства, анархия и хаос, воцарившиеся в нем, сделали его удобным полем для всякого рода случайностей и неожиданностей, что не могло не представлять опасности для соседнего СССР.

Возвращение в родную семью

Из декларации Народного собрания Западной Белоруссии: «Ад гэтага часу ўся зямля Заходняй Беларусі з яе нетрамі, а таксама лясы і воды аб’яўляюцца агульнанародным здабыткам, гэта значыць дзяржаўнай уласнасцю».

Что же изменилось на присоединенной территории с приходом освободителей? Во-первых, перешедшая к СССР территория по своим размерам не уступала площади большого европейского государства, причем Западная Белоруссия занимала 108 тысяч квадратных километров, на которых проживали более 3 миллионов белорусов. Во-вторых, в ней появилась возможность бесплатного образования для всех слоев населения, открылись школы, где преподавание велось на белорусском языке. В-третьих, резко повысился уровень медицинского обслуживания – в частности, количество больниц выросло в несколько раз. И все это чуть более чем за один предвоенный год…

Красная Армия вступила в освобождаемые районы при полной поддержке белорусского населения, встречавшего наши войска как избавителей от панского гнета, от гнета польских помещиков и капиталистов. Неслучайно в те дни из-под пера поэта Петруся Бровки появились стихи, в которых были и такие строки:

Даволі мучыў вас пракляты польскі кат.

Руку братэрскую прымі, таварыш –

родны брат!

Хай згіне польскі пан! Прабіў рашучы час! Чырвоны, вольны сцяг навек з’яднае нас!

Уже до конца 1939-го на территории Западной Белоруссии была проведена национализация большинства предприятий и банков. В течение следующего года 400 тысяч безработных пришли на заводы и фабрики, в учреждения и организации; батраки и крестьяне-­бедняки безвозмездно получили более 14 тысяч лошадей и около 33,5 тысячи коров, свыше 8 тысяч тонн кормов и 10 тысяч тонн картофеля, а всего труженикам села было передано без малого 440 тысяч гектаров помещичьей преж­де ­земли.

В составе 4-й армии В.И. Чуйкова 8-я Минская стрелковая дивизия под командованием полковника Фурсина и полкового комиссара Бурилина из нашего города на Березине успешно справилась с поставленной задачей и завершила миссию по освобождению западных территорий республики и воссоединению их с БССР. Нельзя забыть и о потерях, понесенных советскими войсками в освободительном походе: на Белорусском фронте погибли 246 и были ранены 503 бойца и командира Красной Армии, в их числе несколько воинов из состава Минской Краснознаменной ордена Трудового Красного Знамени дивизии имени Ф.Э. Дзержинского.

Александр Казак.
Фото из открытых
источников
Интернета