Откровения нацистов и их наследников. По страницам немецких архивов и форумов

Если Бобруйская наступательная операция в конце июня 1944 года принесла нашему городу освобождение, то для захватчиков, удерживавших его три года, она стала настоящим крахом и катастрофой. Открытые сегодня архивы Германии дают массу документальных свидетельств этого. Давайте почитаем.

Из дневника ротного медика…

«26 июня 1944 года 533‑й полк остается развернутым, а остальная часть дивизии перебрасывается на север, чтобы сохранить свободными мостовые переходы на Бобруйск. Во второй половине дня обеим частям роты было приказано отправиться в Телушу, чтобы занять местный госпиталь. Во время марша по дороге Жлобин – ­Бобруйск были сильные атаки с низкой высоты… Потери: штабной аптекарь В. Хеммерих и 4 команды, 2 машины, 4 лошади.

28.06.44 г. 2.00. Приказ бронетанковому отделению: уничтожить машины и технику, затем прорваться к Бобруйску. Горит все больше машин, взрываются орудия. Страшная сцена разрушения. За ночь мне удается оттянуть всю моторизованную технику санроты, особенно ближе к Титовке. Ходячие раненые эвакуируются своим ходом (через железнодорожный мост).

Около 5.00 утра: стрелковый огонь справа и с тыла по колоннам. Штабной врач доктор Пфайфер, унтер-­капрал Грюссер и унтер-­капрал Судеров продолжают движение на север и, вероятно, попадают в плен. Только часть раненых удается выгрузить. Товарищи несут их на носилках и в палатках в сторону Березины. Я с ранеными и остатками роты пробираюсь к железнодорожной насыпи. На насыпи около 1500 лошадей. Лошади и машины тонут в болоте справа и слева. Снова и снова мы подбираем раненых и сажаем их на лошадей. Примерно в 8.00 мы достигаем Бобруйска по железнодорожному мосту и доставляем раненых в 296‑ю пехотную дивизию в цитадели. Часть моторизованных машин еще можно было уничтожить. Около 1/3 роты, которая уже ночью добралась до Бобруйска, пропала без вести, так как, вероятно, заблудилась в лесу»…

Мемуары с той стороны

В глобальной сети, кроме медицинских, есть и другие свидетельства самочувствия захватчиков, прощавшихся не только с гитлеровской идеей завоевания мира, но и со своей жизнью. Читаем в одном из полевых дневников: «27 июня 1944 г. За ночь в районе Титовки противник значительно усилился. 25-30 танков рассредоточены здесь на выгодных огневых позициях под защитой пехоты. Рано утром повторяется предпринятое вчера наступ­ление с целью открыть переправу на Бобруйск. Батальон танков наступает против обороняющих Титовку русских. Танкистам удается уничтожить 18-20 вражеских танков, хотя и со значительными собственными потерями, но очистить мост не удается. В 11.30 предпринимается еще одна попытка вернуть мост, столь важный для 9‑й армии. Боевая группа вновь атаковала Титовку. Гренадеры отбросили вражескую пехоту с развилки дорог на Могилев, Бобруйск и Рогачев. Затем все их силы были исчерпаны, и атака остановилась в полутора километрах от моста. Большая часть бронетанковых частей 20‑й танковой дивизии была разбита здесь превосходящим противником. Причиной провала этой операции стали слабость собственных сил и, прежде всего, отсутствие ­какой-либо поддержки с воздуха. Командиры 20‑й танковой и 36‑й пехотной дивизий приказали все оставшиеся машины после наступления темноты переправить в Бобруйск по железнодорожному мосту.

28 июня 1944 г. После относительно спокойной ночи в 4.00 начинаются сильные атаки противника с пехотой и танками на северном и западном фронтах окружения Бобруйска. Все атаки на северном фронте были отбиты в ожесточенных боях. Важная высота 171,4 по-прежнему прочно удерживается в руках дивизии. На западном фронте советские вой­ска добиваются прорыва с 12 танками слева от железнодорожной насыпи. Немедленная контратака, поддержанная собственными танками и штурмовыми орудиями, приводит к выводу из строя 10 танков противника и блокированию участков прорыва.

29 июня 1944 г. Сбор и подготовка дивизии к прорыву из западного котла были завершены около 23.00 28 июня. Вскоре после этого смешанная боевая группа под руководством командира дивизии генерала фон Кесселя отправилась в путь. Ее вооружение составляют около 10 танков, а также 8-10 штурмовых орудий, 12-15 бронетранспортеров, несколько зенитных орудий и большое количество грузовиков. Первые советские оборонительные со­оружения были быстро прорваны, но перед Луками, примерно в 8 км к северу от Бобруйска, наступление застопорилось. Советские вой­ска обороняли Луки, что позволило им получить подкрепление с востока через мост на Березине у Щатково, примерно в 10 км к северу от Бобруйска. К сожалению, этот важный мост попал в руки врага и не был разрушен. Луки были взяты штурмом только после того, как зенитке удалось сделать мост непроходимым и пехота, шедшая пешком, открыла огонь. После этого 20‑я танковая снова двинулась на северо-­запад и в начале дня достигла рубежа Волчанки. Ручей Волчанка был перейден, и генерал Хоффмайстер приказал остановиться в Вербках (17 км к северо-­западу от Бобруйска), чтобы не допустить слишком большого отставания следующих за ними пеших колонн. Отдохнув несколько часов, бронетанковая и моторизованная боевые группы, усиленные пехотой из 36‑й пехотной дивизии, в 22.00 продолжили марш на северо-­запад.

30 июня 1944 г. После ночного марша без контакта с противником, но тем не менее изнурительного из-за плохих дорог, которые приходится преодолевать без света, боевая группа 20‑й дивизии ранним утром достигает лесного массива у Октября. На преодоление 20 км от Вербок до этого места ушло 5 часов! Но и Октябрь занят противником. Боевая группа сразу же атакует, но получает отпор. После прибытия боевой группы 36‑й дивизии атака повторяется через несколько часов, и ей удается проникнуть в деревню. Однако противник оказался слишком силен, и снова пришлось отступить. Как и следовало ожидать, Советы установили сильную оборону с танками и тяжелым вооружением в районе Октябрь-­Слобода-­Свислочь. К этому добавилась река Свис­лочь, которая протекала под прямым углом к направлению прорыва. Противник знал так же хорошо, как и генерал Хоффмайстер, что для успеха прорыва эти препятствия должны быть преодолены. Думаю, это иллюстрирует динамику и трагедию тех дней под Бобруйском…»

А вот некоторые другие торопливые признательные показания нацистских «мемуаристов». «В полночь с 26 на 27 июня 1944 года 296‑я пехотная дивизия получила приказ занять позицию на Бобруйском плацдарме, что ей и удалось сделать к утру 27 июня, понеся новые потери». «…Красные ВВС снова безраздельно господствовали в воздушном пространстве. В 19 часов стало известно, что в 15-20 километрах северо-­восточнее Бобруйска на дороге, ведущей из Могилева в тыл дивизии, находятся советские танки. Утром 27 июня, несмотря на всю храбрость, в лесисто-­болотистой местности между дорогами Могилев – ­Бобруйск и Рогачев – ­Бобруйск остались лишь разрозненные боевые группы. Генерал Филипп, командир дивизии с начала июня, покончил с жизнью. Для большинства 27 июня 1944 года означало конец – гибель, пропажу без ­вести, ранение или плен. Лишь нескольким группам и отдельным бойцам, общей численностью около 1000 человек, удалось переправиться к немецким вой­скам». «В принципе, на Восточном фронте можно было попасть в плен в любой момент, будь то разведка (партизаны), наступательные операции или локальные бои. Что касается конкретно Бобруйска, то я могу дать вам информацию на примере солдата 439‑го гренадерского полка Маттиаса Кёлера, который попал в плен 28 июня к северо-­востоку от Бобруйска. Подразделение 439‑го полка в момент захвата двигалось в районе Добосны и Олы. Вероятно, полк пытался достичь северных мостов на Березине. Солдат был ранен к северу от деревни Добосна и взят в плен русскими».

Под разными никами

Тему безрассудной авантюры нацистского государства образца 1940‑х продолжают современные размышления и сожаления наследников неудавшихся завоевателей и поработителей советской страны. Давайте и их почитаем.«…Карточка моего деда начинается с того, что он пропал без вести во время Бобруйского сражения в июне 1944 года».

«Я нашел на чердаке три коробки, полные писем, фотографий и документов моего деда, умершего в 1979 году. По­этому сейчас я кропотливо просмат­риваю каждую фотографию. Среди них есть очевидные пропагандистские снимки, а также его собственные фотографии – от обучения в Баварии до пленения под Бобруйском в 1944 г. и осво­бождения в 1948 г. В момент пленения он, по крайней мере, служил в 13‑м гвардейском полку 520‑го полка, полевая почта №09160».

«…Последнее письмо в июне 1944 года из средней полосы России – Бобруйска – вернулось с пометкой «Пропал без вести». Мы не знаем, как и где погиб наш дядя Вальтер Клаузинг 29 марта 1923 года рождения (21 год). Криста».

«…я не нашел человека, которого искал, Августа Штайна, родившегося 11 сентября 1911 года. Я думаю, что благодаря вашей помощи мне это удастся. Однако когда я читаю отчет о «Бобруйском котле» (Бобруйская операция), мои надежды угасают».

«20‑я бронетанковая дивизия, к которой относилось подразделение дяди, была развернута в Бобруйске в подчинении 9‑й армии. Русское наступление на фронте группы армий «Центр», ознаменовавшее начало операции «Багратион», началось 23 июня 1944 года и привело к образованию Бобруйского кармана. За относительно короткое время несколько немецких армий общей численностью 28 дивизий были разбиты, разгромлены и уничтожены. Никко».

«В конце июня 1944 года 296‑я пехотная дивизия не сильно отличалась от 383‑й и, вероятно, была разгромлена еще быстрее. В отчетах 296‑я упоминается относительно мало, а 383‑я была выбрана Гитлером для удержания Бобруйска в качестве обреченной (затем ей ­все-таки позволили вырваться)».

«…Мой отец рассказывал, что, будучи командиром пулеметного отделения, он вступил в ожесточенный ночной бой на большой железнодорожной насыпи. Было очень темно, шел дождь, но было очень тепло, и в темноте и общем хаосе он потерял своих людей и блуждал в одиночестве. В конце концов, он заснул в болотистой местности, смертельно уставший, но предварительно развесил одежду на дереве для просушки. Когда он проснулся на следующее утро (кажется, это было 27 июня), перед ним стоял русский с винтовкой наготове… Затем он был среди более чем 55000 немецких военнопленных, которых Сталин провел через Москву 17 июля 1944 года».

«Мой отец, лейтенант Вальтер Шмидт, последний командир 3‑й роты батальона снабжения, участвовал в прорыве из Бобруйска 28-29 июня 1944 года. Последний раз его видели 29.06.44 г. днем в лесу под Луками на Березине и 29.06.44 г. вечером под Октябрем с легким ранением в голову. Согласно рапорту о возвращении домой и личному письму Отто Шепера из Данненберга моей матери он видел моего отца в начале июля 1944 года (3 или 4 июля) в качестве пленного в цитадели Бобруйска с повязкой на голове».

«С 2011 года рядом с Бобруйском находится немецкое военное кладбище Щатково. Мы тоже там были. Мой отец числится там в мемориальной книге как пропавший без вести солдат. Конрад».

«…Дата рождения: 7.10.1907 г. Место рождения: Шлаупе. Дата смерти: 18.01.1945 г. Место гибели: лагерь №7056 в Бобруйске. Звание: унтер-­офицер. Прах Роберта Оскара Штрасснера до сих пор не перенесен на военное кладбище, созданное Фольксбундом. По информации последнего, его могила в настоящее время все еще находится в Бобруйске… Никко».

Александр Казак. Иллюстрации из открытых источников интернета.