«Дракон». Несказочная сказка

Замечательный советский драматург подошел к теме превращения победителя в тирана иначе – и в результате «Дракон» был запрещен к постановке в течение восемнадцати лет. Марк Захаров поставит спектакль в 1962 году, постановка выдержит семнадцать представлений и снова будет запрещена. Пьесу сыграют во Франции, в Германии, в Англии, превратят ее в кукольный спектакль с детским «облегченным» сюжетом, все тот же Марк Захаров снимет замечательную экранизацию с Олегом Янковским, Александром Абдуловым и Евгением Леоновым… И в 2018 году артисты Современного художественного театра (г. Минск) представят вниманию белорусской публики своего «Дракона», несказку от режиссера Владимира Ушакова.

В небольшой городок приходит странник (театральный дебют Дениса Дудинского). Его встречает кот Машенька (арт. В. Воронков), который рассказывает, что в городе нынче праздник: Дракон, следуя ежегодной традиции, выбрал себе невесту, и ею стала красавица Эльза (арт. О. Федорова), дочь его хозяина, архивариуса Шарлеманя (арт. Ю. Зинченко). Прохожий оказался в городе не случайно: его зовут Ланцелот, он странствующий рыцарь и  пришел убить Дракона. Однако горожане не одобряют его порыв: какой-никакой, а Дракон уже свой, за четыреста лет к нему привыкли («…единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного…») и боятся только одного: как бы хуже не стало («…когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать, мой милейший…»). И они, и Ланцелот  не понимают одного – дело вовсе не в Драконе…

Монохромность первого действия, разбавленная красными полотнищами и нашивками, вполне соответствует духу афористичной комедии из серии «имеющий уши да услышит». Актеры явно и с удовольствием примеряют на себя образы уличных гаеров. Осовременивание вневременного текста Е.Шварца щадящее, зритель в прямом смысле слова включается в события, выступая в роли толпы, скандирующей «Ланцелот, go home!» под управлением ушлого Бургомистра (Виталий Новиков), которому ой как «нелегко быть бургомистром при драконе». Отдельные реплики-полунамеки, Ланцелот-интервьюер («пара слов о вашей работе»), узнаваемое «мы ждем перемен!», показ решающей битвы в виде сторис из Инстаграма   и прочие попсовые хулиганские приемы уходят на второй план, потому что Драконом на минской сцене становится… женщина (арт. В. Сарвирова). Холодная, самоуверенная, вальяжная, в своем застегнутом наглухо плаще она напоминает грамматон-клерика под прозиумом, но ровно до того момента, как становится понятно, что Дракон погибает и окружают его «безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души», которые он сам кроил. Модный прием перестает быть только модным приемом. Выбирая на роль Дракона женщину, режиссер, думается, не столько стремится эпатировать публику (сценой свадьбы, например), сколько вот так вот в лоб дает понять, что на самом деле  Дракон – это каждый из зрительного зала. И прикидывающийся безумным Бургомистр, после исчезновения раненого Ланцелота объявляющий себя победителем Дракона и устраивающий свадьбу-интерактив, и его подлый и трусливый сын Генрих (арт. П. Чернов), и даже кот Машенька… Монохромные декорации сменяются ярко-оранжевыми – но ничего не изменилось: убить Дракона – полдела, нужно еще вернуть людям людей. Всем и каждому.

Антифашистский памфлет, антикоммунистическая сатира, философская притча, романтическая история, символистская драма, черноюморная комедия – за все время существования пьесы ее жанр определяли по-разному. В любом случае, просто-символистские костюмы Полины Картовицкой, хореография Гиви Кбилашвили и упомянутый «модный» интерактив, эксцентрика и буффонада не отвлекают от главного: несказка оказывается более чем реалистичной… Умной, человечной и вневременной.