Боевой дух и через век не гаснет

«Старая машина была «Ауди», 30 с лишним лет ездил на ней, правнуку отдал. А себе другую купил – «Шкоду» 2012 года выпуска, родные помогли: чтоб ездил на хорошей машине. Нашли по объявлению в Бресте. Оттуда за 5 часов пригнал сам. Ехал по трассе – любовался. Сел в машину и отдыхаю, – рассказывает о своих буднях ветеран Великой Отечественной войны Михаил Тимофеевич Волчек (в прошлом году он отметил 95‑­летний юбилей). – Пешком хожу. Хоть и хочется полежать, но все равно встаю. В 5 утра поднимаюсь. Душ теплый – уже живой. Стараюсь без палки ходить. Сам готовлю себе еду: суп, борщ, бульончик, кашу любую могу сварить. Магазин под боком. Дети у меня приемные, дочка родная погибла. Внуки приезжают».

Слушая Михаила Тимофеевича, хочется каждому пожелать такой бодрости духа и здоровья, сохранения ментального и физического здоровья. Но в то же время не позавидуешь и тому, что пережил ветеран Великой Отечественной вой­ны. Михаил Тимофеевич был связным, разведчиком партизанского отряда, награжден орденом Отечественной вой­ны II степени и медалью «За Победу над Германией».

Михаил Тимофеевич родился на Полесье 25 ноября 1926 года, но записан 1928 года (возраст считает по документу). Отец умер в 1931‑м. Мама в колхозе работала. С детства помогали ей по хозяйству. Жизнь такая тяжелая была. В школе был отличником, окончил школу-­семилетку и сдал на ГТО. В Бобруйск приехал в 1941-м, чтобы «поступить в ­какой-­нибудь техникум».

О том, как началась вой­на, Михаил Тимофеевич помнит хорошо:

– Пошел в кино как раз 22 июня. Фильмы тогда крутили «Чапаев», «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», кинотеатр «Асвета» в двухэтажном доме был тогда на Московской, напротив площади Победы. Сидим в кинотеатре – гул самолетов слышен. Бобруйск сразу стал выселяться – мобилизация прошла. В Киселевичах была танковая мастерская до вой­ны, где мой дядька Аркадий работал, и его взяли танкистом, воевал везде. Когда Беларусь освобождали, заехал еще домой, оставил банку консервов и спирта, написал записку. Погиб потом и захоронен в Гродненской области. Так вот, вой­на началась, а что мне делать? Взял торбачку и по шпалам пошел домой в свою деревню 29 июня. По Слуцкому шоссе уже ехали немцы на мотоциклах, на машинах. Я сбоку в кустах лежал минут сорок, пока они прошли. Немцы заняли Бобруйск. Домой пришел – у нас красноармейцы, палатки стоят, целый полк. Я говорю: «Немцы в Бобруйске». Они давай расспрашивать, кто я и откуда. Рассказал, что сам видел. А назавтра узнали эту информацию официально.

Первое боевое задание ветеран вспоминает сегодня уже с улыбкой, но в то время было не до смеха:

– К концу июля – началу августа 1941-го в бригаде у нас было уже 600 военных. Командовал подполковник Курмышев. Получил от него один раз за первое задание. В окружении был корпус генерала Пешехонцева на правой стороне Птичи, а мы на левой стороне. Курмышев сделал пакет, и надо было доставить им туда. Перевезли нас на лодке в районе деревни Бубновка. А рядом – не больше километра – немцы уже были, танки. Идем мы и слышим шум и запах – работают танки, гудят. А мы перед вылазкой готовили бутылки против танков (больше ста заготовили) и взяли с собой по две. Возле самого леса работает мотор у танка – никого рядом не было. По одной бутылке бросили на танк – и тишина. Там шнур надо было поджигать, а мы так бросили. Вторую бросили, даже слышим, как она разбилась, – и тихо. И вдруг – пых: взорвалось, искра от мотора попала на смесь и воспламенилась, танк загорелся, а мы уносить ноги. Наши часовые привели к генералу, отдали ему пакет, он говорит: «спасибо, ребятки мои». И сразу поднял весь корпус, к утру все перешли на другой берег. Узнал Курмышев, что мы наделали шуму с танком, позвал нас: «Да по закону военного времени вас в штрафбат надо или расстрелять. Вы же могли задание сорвать, зачем вы это делали?» И так нас пропесочил за это. Мы поникли… Сидим. Смягчился он, простил, но сказал: «Не забывайте, что перво-­наперво надо задание выполнить, а потом уже остальное. Но за то, что танк подожгли, вас даже и наградить надо». Погладил по голове, успокоил.

Долгий путь к освобождению

– Партизаном был с 1941-го по 1943-й. Потом, когда немцы закрывали «Рудобельские ворота», отряд Кирова почти весь погиб, красноармейцы и часть бригады ушли за фронт и оставили нас одних почти. И я попал тогда в отряд Виктора Ливенцева. Ливенцев сначала был в нашей бригаде, потом организовал свой отряд в Кличевском районе, смелый был мужик. Рельсовая вой­на в то время была. Водил подрывные бригады. Мы с опытным подрывником Мишей Кочаном подорвали 6 вражеских эшелонов, а всего бригада за время оккупации подорвала 107 вражеских эшелонов. Когда началась операции «Багратион», Бобруйск фактически зачищали. Окружение замыкалось в Сычково. Убитых в Бобруйском котле было 50 тысяч, 70 тысяч пленными взяли. А мы с Мишей подорвали в это время последний эшелон, по дороге в Киселевичи – на переезде стоял немецкий блокпост. И там все железные дороги были парализованы немцами.

Как попал я в армию из партизан? Стариков оставляли на управлении, а молодежь забирали в армию. Люди стали возвращаться из леса. В Киселевичах разместился автобатальон (все были американские машины, взятые в лизинг), готовились двигаться на Минск. В подорванном эшелоне нашли вагон, загруженный банками с немецкой говяжьей тушенкой. Вот мы и запаслись, разожгли костер, поели, а банки большие, 750‑граммовые… Командир батальона спрашивает: «Ты машины можешь водить?» Я ответил, что могу. А у нас в районе была полуторка, катались на ней, я умел водить, как заправский водитель. сел в машину, говорю, что по звуку различаю, какая машина идет. «А у меня же нет водителей. Один вот сейчас погиб. На установку «Катюша» БМ‑13 за руль сам сажусь». До Минска мы добрались быстро, а до Бреста 25 дней.

Это сейчас города районные, а раньше там деревни, хутора стояли. Когда проезжали, с каждого дома стреляли, когда отступали немцы. А стрелять в ответ не будешь, потому что не знаешь, может, там и мирные жители есть. Поэтому двигались в основном ночью группами по 10 машин (а всего 50 было). Самолет немецкий разведывательный пролетает. А я уже знал, у меня такие случаи в партизанском отряде были: если пролетел разведчик, значит, скоро прилетят штурмовики и будут бомбить. Я командиру сразу сказал: «Я рисковать не хочу – днем будем делать разведку, а двигаться ночью». Некоторые спешили быстрее. Еще светло было, и разведчик немецкий низко пролетел. Командиру говорю: срочно заезжем в лес, у нас тогда 5 установок «Катюши» было, замаскировались, ждем. Г-у-у-у – летят бомбардировщики и тех, кто оставался на дороге, уничтожили. И так мы добрались до Бреста, который брали штурмом, много потеряли бойцов. Освободили Беларусь – пошли дальше.

Время труда и созидания

После контузии Михаил Тимофеевич работал инструктором по вождению. Много подготовил стажеров. Победу встретил уже в городе на Березине: «Стреляли в воздух, радовались все».

В 1946 году в Бобруйске начал действовать автотехникум, Михаила Тимофеевича сразу взяли туда на работу. Он был водителем, студентом и завхозом одновременно. Перевез маму из деревни. 3 года прослужил в автобате в Москве – отстраивать столицу надо было. Заочно закончил автотехникум. Перешел работать на автобазу в Бобруйске. Познакомился в те годы с педагогами музыкальной школы, сыграл им на баяне – и посоветовали ему поступать в музыкальное училище.

– Я уже женатый тогда был: мне 30 лет, жене – 20. Нина Ивановна моя пела хорошо, а я любую песню подберу на слух, – вспоминает собеседник. – В компании все просили нас выступить. Вместе прожили 65 лет, в 2018 жена умерла, болела. Ну так вот, послушал тогда совета и поехал на экзамены в Могилев. Из 43 человек оставили учиться только 12. На втором курсе меня пригласили работать в бобруйскую музыкальную школу (сейчас ДШИ №1 им. Е.К. Тикоцкого). Сразу нагрузили: в дневной школе ставка, в вечерней – полставки, студия музыкальная на «ФанДОКе» 2 раза в неделю. Много способных ребят у меня училось, потом училища музыкальные оканчивали, консерваторию, приезжали к нам с сольными концертами. В музыкальной школе проработал 15 лет, а на пенсии в самодеятельности участвовал. Сейчас могу тоже сыграть на баяне под настроение и на праздники.

Михаил Тимофеевич страшно не любит показуху: «Молодежи надо рассказывать, как было». К слову, буквально несколько дней назад Михаил Тимофеевич встречался с учениками школ №№4 и 27. С радостью встретил гостей Михаил Тимофеевич, рассказал о боевом пути, о тяготах вой­ны, о том, как встретил 9 мая 1945 года, пожелал беречь и любить Родину!