Белая кость Бобруйщины. О потомственных дворянах, живших в Приберезинском крае в начале ХХ века

Бобруйщина конца ХІХ – начала ХХ века была значительно обширнее современного пригородного района. Бобруйский уезд включал в себя территории сегодняшних Глусского, Кличевского, Кировского, Октябрьского, Осиповичского, Светлогорского, Стародорожского и некоторых других районов. Землями владели, как правило, помещики, имевшие не только обыкновение бывать в уездном городе, но и дела в нем. Сегодня вспомним о потомственных дворянах, живших в окрестностях Бобруйска, очерченных периметром нынешнего Бобруйского района.

Люди, не всем известные

Конечно, в силу размеров капиталов и объектов недвижимости, а нередко и из-за человеческой скромности не все бобруйские землевладельцы были широко известны за пределами нашего края. Например, жившая в своем имении Ламбово Турковской волости Агриппина Васильевна Вахрамеева занималась практически только своим винокуренным заводом, появившимся в Плесах с 1887 года. Бровар работал более 200 дней в году при помощи одного двигателя, приводившегося в действие четырьмя лошадьми, одного парового котла, сжигавшего в год дров на 600 целковых, и обслуги из 10 мужиков. При этом плесские винокуры выделывали из зерна и картофеля спирта более чем на 8 тысяч рублей – неплохой объем в сравнении с другими производителями не только в уезде.
Так же незаметно, отдаваясь прелестям пасторальной сельской жизни, проводили дни и месяцы Иван Александрович Келчевский – в 27 верстах от Бобруйска, в имении Янине Турковской же волости, где владел 1753 десятинами земли; Адольф Иванович Местер – неподалеку, в соседней Бирче Бортниковской волости, где хозяйствовал на 1284 десятинах; Андрей Николаевич Волк-Левонович – уже ближе к городу, в Ясном Лесе; Николай Ксаверьевич Венцлавович – еще ближе, в Затишье Горбацевичской волости; Мальвина Антоновна Гордзялковская – совсем рядом, в Киселевичах.
Развитие капитализма продолжало наступление на деревню, и в первом десятилетии ХХ века гул паровых моторов и локомобилей стал слышен и в прежде глухих местах. В имении Забудьки Городковской волости, например, дворянин Леон Генрихович Регульский построил небольшую лесопилку, выдававшую на-гора доски на полтысячи рублей в год, а потом добавил к ней завод по производству спирта в Дойничево. Его соратница по классу, вдова действительного статского советника Мария Александровна Пущина, в Чирковичах под Паричами наладила выпуск дубовой клепки более чем на 3 тысячи целковых в год – чем не эмансипация женщин и их созидательной энергии!

Наши, которых у нас забрали

Как уже говорилось, Бобруйщина была большая, и ее центр, как атом электроны, притягивал к себе людей дворянского звания. Много было таких, которых сегодня уже нельзя причислить к нашим землякам, ибо жили они на землях, отошедших позднее к другим субъектам административно-хозяйственного устройства. Не претендуя на чужую гордость за предшественников, отметим, тем не менее, их вклад в историю Бобруйщины.
Скажем, маркиза Елизавета Стефановна Велепольская в недалеком от нашего города, и тоже на Березине, Елизове организовала работу так, что принадлежавший ей лесопильный завод выпускал за год доски хвойных и твердых лиственных пород более чем на 86 тысяч рублей. Новому для женщин делу посвятила себя дворянка Наталья Михайловна Иванеко, владевшая в Рудобелке тогда еще Бобруйского уезда сразу двумя заводами – винокуренным и ректификационным. Или Иван Владиславович Ипогорский-Ленкевич, Константин Константинович Мельников, Адольф Игнатьевич Новацкий и Мариан Антонович Порембский, Артемий Гвидонович Рубый, Владимир Федорович Созанович, Антон Иванович Шоманский и Эдуард Адамович Яксо-Быковский, Иосиф Вацлавович Эсьман и Мария Михайловна Поклевская-Козелл, имевшие в собственности соответственно в Березовке под Глуском, в Горках под Старыми Дорогами, в Поречье и Борисовщине, Хвастовичах, Уречье, Вильче и Весново Глусской волости, в Кобылянке и Красном Береге довольно крупные винокурни.
А построивший первую бобруйскую трехэтажную гостиницу «Березина» бацевичский дворянин Карл Константинович Незабытовский к 1910 году, например, уже владел, кроме бровара в Бацевичах, в нашем городе работавшими лесопильным заводом и фабрикой спичечной соломки, а также с компаньоном Викентием Альфонсовичем Поклевским-Козеллом – дрожже-винокуренным заводом, положившим начало нашему «Красному пищевику». Представитель хорошо известного добрыми делами в Бобруйске рода Булгаков из соседних Добосны и Жиличей – Эдгар Игнатьевич Булгак – содержал не только на родине несколько винокуренных заводов. А знаменитую фамилию Пущиных, родоначальником которой в Приберезинском крае был комендант Бобруйской крепости Михаил Иванович, бобруйчане вспоминали в связи с хозяевами таких же предприятий в имениях Паричи и Стужки – Марией и Всеволодом Николаевичами Пущиными.

А эти роды знали не только в губернии

Дворянскую гордость тогдашней Бобруйщины составляли, если можно так выразиться, поистине громкие и знаменитые фамилии. Чего стоит хорошо известная бобруйчанам – Воронцовых-Вельяминовых! Публикация о них требует отдельного места, поэтому в рамках заявленной темы ограничусь лишь теми представителями рода, кто был связан с хозяйствованием на земле Бобруйщины в конце ХІХ – начале ХХ столетия. А это, в первую очередь, Аркадий Павлович – отец мужа внучки А.С. Пушкина Натальи Александровны Воронцовой-Вельяминовой. Успев с 1867 по 1882 год побыть три раза уездным предводителем дворянства и дважды председателем дворянской опеки Бобруйского уезда, Аркадий Павлович не переставал оставаться землевладельцем-помещиком. На рубеже веков он был собственником имения Бортники с 1363 десятинами земли. Более того, его жена и мать Павла Аркадьевича Воронцова-Вельяминова, женившегося на внучке великого поэта, – Мария Петровна – тоже владела более чем 12 тысячами десятин в Вавуличах, где организовала молочное хозяйство и лов рыбы в озерах, и сегодня украшающих тамошний ландшафт. Нет, неспроста на проходившей рядом Либаво-Роменской железной дороге остановочную платформу тогда назвали Воронцовской…
Такого же особого внимания заслуживает и обширный род Забелло, обосновавшийся некогда в имении Дуриничи Свислочской волости. Родоначальником его в последней четверти XVIII века стал Шимон Забелло, назначенный в 1787 году минским каштеляном. Однако после заката Речи Посполитой белорусские земли Великого Княжества Литовского вошли в состав Российской империи. После смерти Шимона в 1824-м и его наследников в последующие годы хозяином Дуриничей стал сын графа Антония и тоже граф, и тоже Шимон-Эразм Забелло, рожденный в 1842 году. В 1881 году имение графа состояло из 7600 десятин, на его территории он основывал и развивал различные производства, в том числе и крахмальное. К началу нового столетия графа уже звали на русский лад – Семеном Антоновичем Забело. Шимон-Эразм с 1880 по 1904 год являлся делегатом от Бобруйского уезда в губернском дворянском собрании. После революции 1917 года он был вынужден уехать за границу.
…А сколько еще жило людей дворянского происхождения, которые несли большой Бобруйщине разумное, передовое, прогрессивное. Один из большого рода Ваньковичей – Болеслав Ванькович – держал в имении Кухенька Бортниковской волости водяную мельницу, где вся округа перерабатывала зерно на муку и крупу. Один из наследников по бабушкиной линии А.С. Пушкина Евгений Клименко добрых пять лет до начала Первой мировой войны был уездным предводителем дворянства и председателем дворянской опеки в Бобруйске. И единственным среди бобруйских лесопромышленников – купцов и мещан – дворянином был в начале прошлого века Рудольф Гонести, содержавший паровую фабрику механической обработки древесины… Сколько еще всего интересного хранит наша история.