Очередная шокирующая трагедия. На этот раз в Лунинце. 8-месячную девочку убили за то, что слишком громко плакала и мешала наслаждаться пьянкой собственной матери. Вот так все просто. Мешает? – Ножом по горлу. Я только пишу об этом, и мороз дерет кожу. Не представляю, что чувствовали правоохранители на месте убийства...

Недавно я стала свидетелем насилия над ребенком. Зашла в дом, превратившийся в притон с соответствующими запахами, ободранными обоями и обос...ми одеялами и матрацами. Печь не топилась ни разу, все металлические части давно выдраны и пропиты. Сырость, холод. Представили? Так вот, посреди всего этого стоял одинокий годовалый мальчик в мокрых штанишках. Он не плакал – привык. Папаша заявился примерно через полчаса после моего прихода. Сколько его не было до этого, не знаю. На мои гневные вопросы лишь пожал плечами: «Ну и что, что один ребенок был? Я его к самостоятельности приучаю! Чем кормить буду? А вот «ролтон» есть, батон, чай, накормлю. Где мама? А за старшей в садик пошла». Пнуть этого урода, признаюсь, мне помешало лишь присутствие наряда милиции.

Мама-«раскрасавица» явилась позже. О том, что она «забирала из детсада старшую дочку», узнала от меня с удивлением. Впрочем, с небольшим: ее эмоции были притуплены изрядной порцией горячительного. То, что младший оставался дома один, маман совершенно не смутило. Инспектор ИДН, оперативно прибывшая на место и забравшая малыша, как мне показалось, тоже была бы не против физического наказания горе-мамки. Особенно, после того как выяснилось: ни шапки, ни куртки, ни ботинок у ребенка нет. На улицу мальчишку вынесли, закутав в чью-то взрослую одежду.

В эту ночь, может быть, впервые в жизни ребенок заснул накормленный, в теплой, чистой постели.
А я осталась размышлять. Почему и как? Даже котенок имеет шанс поцарапать обидчика, убежать, забиться в щелочку и спасти свою маленькую жизнь. У ребенка такого шанса нет. Ответить на обиду и боль он может лишь громким плачем. Всегда считала: если у ребенка слезы не из вредности, а с просьбой о помощи, единственно правильное поведение взрослого (даже не родного) – взять на руки, утешить, по возможности решить проблему. Оказывается, есть и другой способ унять плачущего...

Повторю: насилие над детьми было всегда, и в древние эпохи, и в Средние века, и во времена Диккенса, и даже в СССР, при всем его позиционировании как страны счастливого детства. И маньяки были, и родители лупили своих чад от души, и работать заставляли с младых ногтей (к примеру, в советском Узбекистане на хлопковое поле под палящее солнце выходили дети, едва ставшие на ноги). Но такого, мне кажется, не было...

В разговорах часто слышу мнение, что многим семьям статус СОП присваивают незаслуженно. Я скажу: не бывает так. Сужу по себе. Наша семья имеет весьма скромный достаток, в квартире перманентный ремонт, в ванной вон никак плитку не положим. В холодильнике деликатесы появляются лишь по праздникам, одежда рыночных «брэндов». Но моя семья СОП не станет. Могу спокойно утверждать и зарекаться – никогда. Работники органов опеки могут прийти ко мне в любое время суток: в квартире всегда будет чисто, на плите борщ, все взрослые трезвые, а ребенок обласкан, сыт и в тепле. Так же живут многие бобруйские семьи, согласитесь. И их тоже не поставят на учет.

Но те, кого поставили, требуют внимания. Это очень больной вопрос.

Ведь и семья убитого малыша в Лунинце, и вышеупомянутая семья в Бобруйске, оставившая годовичка одного в жутких условиях, официально признаны находящимися в социально опасном положении. Соответствующие товарищи при должности прекрасно знали: в семьях пьют. Почему же тогда терпели, выжидали, оставляли малышей нерадивым родителям? В семье лучше, чем в детском доме, скажете вы. Это неправильная тактика! Малышей можно оставлять у родителей, которые не злоупотребляют спиртным, а временно испытывают материальные проблемы. Вот здесь да, нужно помочь с жильем, устроить на работу, передать необходимые вещи, продукты. Но быть все же жестче: помощь не должна быть вечной и в бездонную трубу. А если родители пьют, ни о каких шансах и речи быть не может! Не надо второго раза: пришел работник соцопеки в семью-СОП, увидел пьяную маму – все! Дети в доме оставаться не должны ни под какими предлогами.