«Прикосновение к гармонии». О незаурядном творчестве Анатолия Концуба

Талантливый мастер художественной керамики, успешный живописец, член Бобруйской городской организации Белорусского союза художников, участник многих престижных выставок различных уровней, профессиональных пленэров и симпозиумов. Незаурядное творчество Анатолия Концуба притягивает гармонией теплых, светлых, мягких тонов. Его картины с фантазийно-реалистичными сюжетами узнаваемы особым авторским стилем и наполнены доброй энергетикой.

– Анатолий Александрович, в какой период почувствовали себя художником? Насколько рано появились творческие способности?

– Так просто не становятся художниками. Интерес к рисованию у меня со школьных лет. Все тетрадки, промокашки были изрисованы почеркушками, рисуночками. Даже на уроках рисовал. Когда учителя пытались поймать на посторонних делах и задавали вопрос по теме, я свободно отвечал. Оказалось, что можно и рисовать, и слушать внимательно. Даже сейчас, когда работаю, включаю аудио­книги или музыку. Поэтому меня оставили в покое и закрывали глаза на мои «художества». Тем более что учился я хорошо, много читал. Близилось окончание школы, и встал выбор, куда поступать. Как раз тогда в наш маленький Давид-Городок в глубинке Полесья приехали студенты-художники на практику. Я собрал все свои рисунки и принес показать им, чтобы оценили. «Мальчик талантливый, но школы нет», – сказал их преподаватель. Я занимался в кружках по рисованию в Доме пионеров, но профессиональной хорошей подготовки действительно не было. Хотя посоветовали сначала поступать в Минское художественное училище, в силу юношеского максимализма я решил все-таки подать документы в Белорусский театрально-художественный институт на отделение графики. И тут встречаю в приемной комиссии преподавателя, который приезжал в наш городок. Михаил Вениаминович Беляев был заведующим кафедрой керамики. Он меня узнал и посоветовал переписать заявление с графики на керамику, где не было таких серьезных требований к рисунку. В общем, сдал я экзамены успешно – был пятым по баллам (а всего в группу набирали 6 человек) и поступил. Вначале слабеньким был студентом, ведь почти все мои сокурсники, уже взрослые ребята, пришли в институт с багажом знаний из художественных школ и училищ. И только на третьем курсе, когда стал получать по предметам крепкие пятерки, почувствовал себя наравне со всеми, догнал их.

– Учителей с благодар­­нос­тью вспоминаете?

– До поступления я представления не имел, что такое керамика. А оказалась очень интересным делом: обжиги, краски, глазури, пластичный материал, особая технология, элементы декоративно-прикладного искусства… Керамике нас учили мэтры – Михаил Вениаминович Беляев, Тарас Николаевич Порожняк, Виктор Георгиевич Гаврилов. Живопись преподавала прогрессивная молодежь, сами недавно после института: Антон Волотович, Май Данциг, Анатолий Барановский, Борис Казаков. Нам было легко и свободно учиться. Когда мне пришлось с керамики перейти на живопись, не возникло никаких проблем – все знаю, все умею. Получил образование достойное, учился у очень интересных людей.

– Керамика и живопись по жизни вместе идут?

– Я профессиональный керамист. В Союз художников СССР в 1980 году тоже вступил как керамист. Живопись была хобби: мог написать для себя или на выставку пару картин. В 22 года после института меня направили в Бобруйск. В 15-м художест­венном училище, где создали отделение керамики, нужен был преподаватель. Встречает меня группа из 15 человек, стоит одна печка, и больше ничего нет. С чего начинать? Поехал в институт: преподаватели мои поделились и материалом, и литературой, и лекциями. Словом, начал организовывать полноценную работу отделения керамики в бобруйском училище. Многие ученики тогда были моими ровесниками. В первой моей группе, например, учился известный ныне Валерий Колтыгин.

– И почти 30 лет Вы были преподавателем. Кем больше себя ощущали: педагогом или художником?

– Когда преподаешь, не можешь делать это вполсилы, полностью отдаешь время ученикам. Не только обучал ребят, но и творчески работал в керамической мастерской вместе с ними. В 1991 году мне присвоили звание «Заслуженный работник народного образования Беларуси». Директор училища, замечательный руководитель Аркадий Егорович Ларин, уважал меня и многое позволял: можно было, к примеру, уехать на пару недель на пленэр. Со сменой руководства таких поблажек не стало. Педагогическая деятельность пошла в ущерб творчеству, поэтому решил уйти из училища. В 50 лет впервые почувствовал, что принадлежу сам себе. Однако остался без керамической мастерской. Чем на хлеб зарабатывать? Написал несколько картин, отвез в минский салон, их купили и заказали еще. И я спокойно перешел на живопись. Потом пошли многочисленные выставки в разных странах. А керамикой теперь занимаюсь только раз в году на фестивале «Арт-Жыжаль», как говорят, чтобы руки не забыли.

– Вы часто бываете на пленэрах, в том числе международных. Для чего это нужно Вам?

– Во-первых, чтобы не «закиснуть». Такая встряска творческая не дает скатиться до глубокой провинциальности, с точки зрения искусства. А на пленэрах «сверяешь» себя с другими художниками разных стран, направлений. Работаешь плечом к плечу, обмениваешься книгами, альбомами, опытом. Вечерами общаешься на посиделках. На белорусско-российских пленэрах пишут довольно много с натуры. Обогащаешь палитру. Во-вторых, участие в пленэрах расширяет кругозор.

Появляются новые впечатления, интересными знакомствами обзаводишься, начинают приглашать на зарубежные выставки. Все это подстегивает к активной творческой деятельности.
У меня сложилось хорошее сотрудничество с китайской организацией «Художники за мир», благодаря которой принимал участие в международных выставках в Пекине, крупных китайских и среднеазиатских городах, во Франции и Бельгии. Самая большая и престижная экспозиция «Гармония – Азия» в 2014 году в Шанхае, куда ­съ­ехались художники из 40 стран, стала памятной: мои работы отметили наградой «Золотая кисть выставки» и вручили золотую именную медаль.

– На Ваших картинах очень много кораблей, лодок. Это какой-то символ? Что для Вас этот образ?

– Искусство – не иллюстрация в энциклопедии, точная и достоверная, которую надо воспринимать буквально. Это набор образов, ассоциаций, связанных общей композицией. Искусство каждый воспринимает по-своему. Лодки у меня на картинах чаще летают над землей. Корабль – символ дороги, пути, движения. Мы все плывем по жизни. У каждого своя лодка. Корабли, и не хочешь, иногда просачиваются в картины. Нередко просят их написать, приходится идти навстречу заказчикам. У меня есть выс­тавка-сайт в интернете. Люди спрашивают определенную мою работу. Если она продана, просят сделать копию. Повторы один к одному я не делаю, мне неинтересно, а вот варианты могу написать похожие, с тем же сюжетом и настроением.

– Сюжет продумываете заранее или он появляется спонтанно в процессе работы?

– В живописи, как в поэзии. Помните у Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»? Так и с картинами. Бывает, думаешь очень долго, оставляешь в блокнотах наброски, темы помечаешь. Когда приступаешь к работе, уже знаешь, как будет выглядеть картина, как называться, какого размера. Иногда все получается быстро и спонтанно, как озарение, и пишется легко за пару дней. Другой раз и месяц уходит, а ты все недоволен результатом. Возвращаешься и снова дорабатываешь. Задумываешь одно – получается совсем другое, потому что в процессе нашел интересный ход.

– Персонажи Ваших картин смотрят с грустинкой, задумчивостью. О чем они грустят?

– Это у них спросить надо (смеется). У Экклезиаста сказано: «В доме глупцов много веселья, а в доме мудрых много печали».

– То есть они мудрые, потому печалятся?

– Кто умножает мудрость, тот умножает печаль. Они размышляют и философствуют о жизни. Но когда начинают слишком мудрствовать, тоже нехорошо. Поэтому в картине «Полеты и падения» среди возвышенных персонажей я изобразил обыкновенную муху (и она ведь летает) как напоминание о том, что надо приземленнее относиться к жизни и иногда сбавлять обороты.

– Ваши творческие планы?

– Впереди у меня новые интересные встречи, выставки, поездки и, надеюсь, самые лучшие картины.

– Спасибо за искреннюю беседу, Анатолий Александрович. Желаю Вам вдохновения и радости на творческом пути.

Маргарита Бушуева.