«Камуніст» взрастил владельца «Миллиона». В этом году Григорию Немцову исполнилось бы 70 лет

Филолог, смысливший в экономике
Первый, с кем я оказался на дружеской ноге в редакции «Камуніста» конца 1970-х, был Гриша Немцов. После окончания историко-филологического факультета Гомельского университета он заведовал в газете отделом промышленности, строительства, транспорта и связи. Правда, за солидным названием скрывался лишь один человек – сам Григорий Владимирович Немцов. Один в двух лицах – заведующего и корреспондента, он сам планировал темы освещения работы важнейших отраслей, сам и разрабатывал их. При этом публикации его выходили вполне грамотными в экономическом и техническом отношениях и довольно аналитическими.
Хорош он был и в третьей своей ипостаси – человека общительного и веселого. Не проходило обеденного перерыва в редакции, если мы не были в отъезде, чтобы не раздавался хохот от наших с Гришей анекдотов и подначиваний друг друга в штабе редакции – секретариате. То он расскажет какую-нибудь забавную бобруйскую историю, то я, подмигнув редакционному водителю Евгению Казачку, прошу «главного промышленника» помочь достать «банку компрессии для смазки клиренса». Имевшего опыт работы лишь пионервожатым до учебы и литсотрудником после ее окончания, его легко можно было развести подобными шутками. При этом Гриша ничуть не обижался, а лишь просил объяснить значение незнакомых для него слов. Схватывал новую информацию налету, и во второй раз на том же его уже было не провести.
Как Гирш стал Григорием
Усвоил Немцов и бытовавшее тогда правило: хочешь чего-либо добиться в жизни – нужно быть членом партии. А может, говорю так под воздействием нынешних взглядов в обществе на тогдашние компартию и членство в ней. Может, Гриша как раз-то связал жизнь с КПСС из идейных соображений и под воздействием полученного воспитания. Отец и мать его, насколько помню, были старыми коммунистами. В общем, вспоминаю то самое собрание, на котором Григория Владимировича принимали из кандидатов в члены партии. А надо сказать, все партсобрания в редакции были открытыми, поскольку абсолютное большинство ее сотрудников было коммунистами.
Поначалу на все задаваемые вопросы Гриша отвечал легко и просто. Но надо было знать акул пера и зубров партработы довоенной и военной закалки в нашей редакции. Кажется, Михаил Александрович Пирожников, переглянувшись с Георгием Александровичем Дозоровым, задал кандидату вопрос, от которого глаза того, и без того несколько обездвиженные контактными линзами, будто остекленели: «Поясните собранию, по какой причине вы поменяли свои имя и отчество?» Дотошные наши старики, казалось, ввели Григория Владимировича в ступор. То бледнея, то пунцовея, без былой уверенности в голосе молвил он нечто о рекомендациях отца и матери, которые не мог не выполнить…
А выяснилось вот что. На семейном совете из лучших побуждений и с перспективой карьерного роста родители порекомендовали сыну перед вступлением в партию обратиться в загс и поменять слишком уж, на их взгляд, национально-вызывающие имя и отчество – Гирш Вульфович. Перед ответственным шагом в кандидаты послушный ребенок и сходил в загс. Дело это было обычное в Бобруйске и разрешенное законом. Таким образом, подавая соответствующее заявление, наш претендент на кандидатскую карточку партийца указал в нем новые имя и отчество – Григорий Владимирович. Естественно, не усматривая в этом никакой крамолы.
Но не так наивны были старшие товарищи по партии. Именно они обнаружили в документах некоторые расхождения и подозрительные сведения: Немцов указывает отчество то Вульфович, то Владимирович; пишет о владении английским, белорусским и украинским, но не русским и еврейским языками; сообщает о том, что невоеннообязанный… Для особенно бдительных товарищей времен НКВД этого хватило бы, чтобы заподозрить фигуранта, как минимум, в шпионаже в пользу Моссада. Слава богу, за редакционными окнами заканчивались 1970-е, уже ходил первый бобруйский троллейбус, и наши старики, пожурив Григория в воспитательных целях, приняли его в свои тесные партийные ряды.

«Это наша родственница из деревни…»
Наши дружеские отношения после «разоблачения» Гриши Немцова не пострадали, а лишь укрепились. Рассекреченные его имя и отчество добавили только тем для балагурства и интереса к его семье. И однажды друг неожиданно пригласил меня на обед в дом родителей. Как теперь помню, отправились мы на улицу Бахарова пешком. Приземистый снаружи дом оказался весьма просторным внутри. Пока накрывали стол, Гриша представил меня отцу и матери – Вульфу Иосифовичу и Полине Григорьевне. Неразговорчивый глава семьи только посматривал внимательно то на меня, то на сына. Хозяйка же дома активно задавала вопросы, попутно сообщая о «производственной обстановке в их общепите» и собственных общественных нагрузках. Типичный обывательский разговор в типичном еврейском доме ограничивал мои ответы дежурными фразами, не вызывая полета творческой мысли.
Ситуация изменилась, когда в комнате появилась вторая хозяйка с супницей в руках. В отличие от Вульфа с орлиным носом и черноволосой Полины, она была с гладкой прической, как у куклы из льняного волокна, что изготавливала наша фабрика художественных изделий, и явно, как выражаются сегодня, славянской внешности. На мой вопросительный взгляд Григорий быстро пояснил: «Это наша родственница, приехала из деревни». Помню, меня тогда удивило не это школярски-пенсионерское объяснение, а раздиравший душу изнутри вопрос «Что она тут делает?». После подачи второго блюда типа фише-фриш кожей почувствовал, что она домработница. А прежде я прислуги живьем просто не видел. В общем, фантазия моя насчет буржуев-евреев разыгралась…
Путь на работу в редакцию прошел у нас в острой дискуссии. Гриша, как бы извиняясь за родителей, говорил что-то о их престарелости, немощности. Потом, после моих уточняющих вопросов, противореча себе, о том, что Глаша (или Даша?) появилась у них еще до войны. Когда Немцовы возвратились из эвакуации в Бобруйск, она сама разыскала их и попросилась в дом. «Не выгонять же человека на улицу», – закончил наш диспут Немцов.
Абзац и только многоточие…
Дороги наши с Григорием разошлись в начале 1980-х. Он уехал искать счастья в латвийский Даугавпилс, я был переведен в районную «Трыбуну працы». Изредка Немцов приезжал в Бобруйск, мы не встречались, поскольку устраивали жизнь, а она устраивала нас. А когда с началом 90-х все полетело вверх тормашками, узнал, что хаос высвободил дремавшую в нем предпринимательскую энергию. И до такой степени, что Григорий Владимирович основал во втором по масштабам городе Латвии русскоязычную газету «Миллион». Подобрал способный творческий коллектив, пошли тиражи, появилась прибыль.
Вот тогда Гриша чаще стал приезжать на малую родину. Мы стали видеться, иногда ностальгировать. На одном из юбилеев общего друга признался, что масштабы одной газеты, пусть и успешной, известной, его уже не устраивают. Поделился также идеями создания политической партии, ее участия в борьбе за власть в соседней стране. Помню, что как поварившийся немного в подобном котле и вернувшийся в профессию отговаривал Гришу от политизирования его наладившейся жизни, приводя крылатые выражения о нечистоплотности политики вообще и небезопасности занятий ею на конкретном историческом этапе в частности. Не послушал.
Скорбная весть пришла через интернет в апреле 2010 года: «…Григорий Немцов получил 2 пули в голову. По словам свидетелей, на улице прозвучали два глухих хлопка. И, как позже выяснилось, вице-мэр – и по совместительству главный редактор даугавпилской газеты «Миллион» – скончался на месте». Чтобы понять значение этого убийства, следует напомнить, что в 2007 году владелец газеты «Миллион» и при ней телевидения зарегистрировал партию «Латгалес Таута». Вот как о ее деятельности писали латвийские газеты: «…Активно критикуя тогдашнего мэра Риту Строде, партия на выборах в июне 2009 года сумела продвинуть нескольких своих членов, во главе с Немцовым, в городскую и районную Думы. Сначала Немцов примкнул к коалиции, которую начал сколачивать Рихард Эйгим, – что позволило последнему стать мэром. Правда, ненадолго: всего через три месяца Немцов, став, в свою очередь, вице-мэром, переметнулся к еще недавно столь критикуемой им Строде. Благодаря этому Рихард Эйгим был свергнут, хотя сама Строде при этом заняла место уже лишь второго вице-мэра. Новым градоначальником стал Янис Лачплесис. Получив на руку «золотую акцию», Немцов постарался рассадить своих людей по многим ключевым постам»…
Убийство Григория Немцова не раскрыто до сих пор.